Михаил Тариэлович Лорис-Меликов. Монологи. От первого лица. М.Т. Лорис-Меликов: биография и деятельность Когда ушел в отставку лорис меликов

Текущая страница: 1 (всего у книги 54 страниц)

Глава первая

НА КАВКАЗЕ: ВОЕНАЧАЛЬНИК И АДМИНИСТРАТОР

Глава вторая

НА ПОСТУ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА 1. «УСМИРИТЕЛЬ ЧУМЫ» НА ВОЛГЕ

Глава третья

ВО ГЛАВЕ ВЕРХОВНОЙ РАСПОРЯДИТЕЛЬНОЙ КОМИССИИ

Глава четвертая МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

Глава пятая

В ОТСТАВКЕ. СУДЬБА НАСЛЕДИЯ

Раздел первый НА КАВКАЗЕ:

ВОЕНАЧАЛЬНИК И АДМИНИСТРАТОР

Раздел второй

НА ПОСТУ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА

ВЗГЛЯД из подполья

Раздел третий

ВО ГЛАВЕ ВЕРХОВНОЙ РАСПОРЯДИТЕЛЬНОЙ КОМИССИИ № 28

Раздел четвертый

Раздел пятый

В ОТСТАВКЕ. СУДЬБА НАСЛЕДИЯ № 76

Б.С. ИТЕНБЕРГ В.А. ТВАРДОВСКАЯ

М.Т. ЛОРИС-МЕЛИКОВИ ЕГО СОВРЕМЕННИКИ

Москваибнтрполигряф2004

ББК 63.3(2)-8 И92

Серия основана в 2000 году

Разработка серийного оформления художника И.А . Озерова

Итенберг Б.С., Твардовская В.А.

И92 Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. – 687 с.

15ВЫ 5-9524-1220-3

Книга посвящена истории жизни и деятельности графа М.Т. Лорис-Мели-кова, имя которого прочно и заслуженно вошло в историю российской государственности. Выходец из армянского дворянского рода, он своими реальными заслугами достиг высочайшего положения в правительственных сферах империи. В кризисное для российской монархии время М.Т. Лорис-Меликов был председателем Верховной распорядительной комиссии и министром внутренних дел, вторым человеком в государстве, сторонником реформ, имеющим почти неограниченные полномочия, диктатором, определяющим курс внутренней политики России. Очерк о его жизни и деятельности соединен в книге с богатейшим собранием документальных свидетельств, часть которых публикуется впервые.

Книга входит в издаваемую издательством «Центрполиграф» серию под общим названием «Россия забытая и неизвестная».

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

ББК 63.3 (2)-8

15ВЫ 5-9524-1220-3

Светлой памяти нашего учителя Петра кндреевича Зайончковского

Предисловие

Граф М.Т. Лорис-Меликов – столь значительная фигура в истории России второй половины XIX века, что вряд ли найдутся исследования, посвященные государственным, административным, военным проблемам этого периода, где не упоминалось бы его имя. Однако жизнь и деятельность этого выдающегося государственного деятеля до сих пор остаются малоизученными. Характеристики его в литературе весьма разноречивы и далеко не всегда имеют под собой документальное основание.

Предлагаемая читателю книга – первое в нашей литературе собрание документов о генерале-реформаторе, включающее официальные материалы, российскую и зарубежную прессу разных направлений, дневники и письма современников, воспоминания его соратников и недругов. В книге представлены также тексты докладов, служебных записок и личных писем Лорис-Меликова, в абсолютном большинстве своем малоизвестных и впервые публикуемых.

Собрание документов предваряется обширным биографическим очерком, составляющим первую часть книги, – от детства Лорис-Меликова до пребывания за границей после слома административной карьеры. В центре внимания авторов – его реформаторская деятельность на посту диктатора и фактически премьер-министра на рубеже 1870-1880-х годов, когда страна, казалось, стояла на пороге всеобщих радикальных перемен. Авторы сосредоточиваются на вопросах, остававшихся до сей поры открытыми.

Почему именно Лорис-Меликов был призван в качестве деятеля, способного вывести страну из общенационального кризиса? Случаен ли этот выбор, или ему в ту пору не было альтернативы? С какими взглядами на перспективы развития страны вступал генерал на пост диктатора: был ли он тогда убежденным сторонником реформ или стал им, пытаясь провести предначертанный ему курс на искоренение крамолы? В поисках ответов на эти вопросы в очерке исследуются истоки пути Лорис-Меликова в большую политику: его деятельность на Кавказе, служба в должности астраханского, а затем харьковского генерал-губернатора. Самое пристальное внимание при этом авторы уделяют чертам личности Лорис-Меликова, его семье и взаимоотношениям с окружающими людьми – всему тому, что способствует более глубокому пониманию его деятельности.

Вторая часть книги, построенная в полном соответствии со структурой и содержанием первой, содержит обстоятельную документальную основу каждого из этапов жизненного пути М.Т. Лорис-Меликова, его административной и военной карьеры. Так, одна из групп документов и материалов, особо актуальная для наших дней, рассказывает о сложной и тонкой, не сводившейся к военным и карательным действиям политике генерала, направленной на замирение Чечни. Документы из канцелярии наместника на Кавказе Н.Н. Муравьева, периодическая печать, мемуарные свидетельства дают представление о социально-экономических, культурных и религиозных мерах Лорис-Меликова на посту начальника Терской области, отражают сочувственное восприятие их местным населением.

Большая группа документов второй части воссоздает роль Лорис-Меликова в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов и характеризует его способности как военачальника, руководившего победоносным штурмом Карса и переломившего ход боевых действий на кавказском фронте. В малоизвестных, забытых или новых, найденных авторами материалах отражены и организаторский талант Лорис-Меликова, и его умение хозяйничать в сложных военных условиях, что особенно ярко проявилось во время пребывания войск под его командованием на турецкой территории. Отрывки из центральных и провинциальных газет показывают растущую в широких кругах российского общества популярность Лорис-Меликова, а официальные документы – усиливающееся в «верхах» внимание к герою войны.

Документы о деятельности Лорис-Меликова на посту астраханского, самарского и саратовского генерал-губернатора освещают принятые им чрезвычайные меры по борьбе с чумой, позволившие предотвратить ее распространение. Как показывают приведенные документальные свидетельства, начальника губерний заботило не просто решение «санитарной задачи», но – в большей степени – оздоровление края в целом и повышение его общего благосостояния.

Особую группу составляют документы, освещающие харьковское генерал-губернаторство Лорис-Меликова и дающие представление о принципах его политики по усмирению революционного движения в этой губернии. Не отказываясь от репрессий, генерал-губернатор не считал их решающим средством освобождения вверенного ему края от негативного влияния революционеров. В представленных документах раскрываются малоизвестные страницы административно-хозяйственной деятельности Лорис-Меликова в подвластных ему шести губерниях Харьковского генерал-губернаторства, характеризуется его позиция по отношению к крестьянскому вопросу, земству, новым судам, учебным заведениям, отражается его стремление обрести поддержку общества.

Опубликованные документы в целом показывают неслучайность назначения Лорис-Меликова главой Верховной распорядительной комиссии: в них запечатлен его уникальный военный и административный опыт, накопленный к концу 1870-х годов, его способность находить выход из самых сложных ситуаций. Отрывки из дневников, писем, воспоминаний современников дают возможность проследить, как накапливался тот капитал популярности и авторитета, с которым граф пришел на высший государственный пост (пребывание на нем вошло в историю как диктатура Лорис-Меликова), а затем вступил в должность министра внутренних дел. Увидевшие ранее свет доклады Лорис-Меликова императору Александру II от 11 апреля 1880 года и 28 января 1881 года в ставшем уже раритетом журнале «Былое» (1918) предстают во второй части книги в окружении новых архивных документов – записок и писем Лорис-Меликова, а также дневниковых записей и писем представителей либеральной и консервативной группировок в правительстве.

Все это будет способствовать более глубокому постижению программы реформ, разрабатываемой Лорис-Меликовым. Его проект изменений в государственном управлении, предусматривавший привлечение к нему общественных представителей («конституция» Лорис-Меликова), воспринимается в этом контексте как органическая часть комплекса социально-экономических и политических мер по преобразованию страны. Лорис-Меликов предстает перед читателем государственным деятелем крупного масштаба, готовым к решению острых проблем в жизни страны, способным понять нужды российского общества, ищущим опоры в общественной поддержке.

Отношение к будущим реформам разных течений русской общественной мысли (разумных и ортодоксальных консерваторов, либералов, славянофилов, народников и народовольцев) раскрывается в целом ряде документов, среди которых немало новых, остававшихся до сих пор только в личных архивных фондах, на страницах старых российских газет и зарубежной печати и впервые вводимых теперь в научный оборот. В документальных материалах книги находит отражение и само русское общество начала 1880-х годов с его недовольством существующими порядками, серьезными надеждами на реформы, в которых виделись тогда спасение от революционной смуты и возможность выхода страны из общенационального кризиса.

Документы, посвященные краху политической карьеры Лорис-Ме-ликова после 1 марта 1881 года, дают возможность проследить усилия графа по продвижению своих преобразований при новом императоре Александре III и ощутить их явную недостаточность. Очевидными при этом становятся большая решительность и сплоченность ортодоксальных сторонников русского самодержавия в «верхах» в сравнении с приверженцами Лорис-Меликова,. отставка которого в широко представленной прессе разных направлений однозначно, хотя и по-разному (одними с ликованием, другими – драматически), воспринималась как начало новой политической эры в развитии страны и отступления ее с пути реформ.

Неизвестные ранее материалы проливают свет на окрркение и контакты экс-диктатора в период его пребывания за границей: в переписке с ним в 1880-х годах состояли многие писатели, ученые, общественные деятели. Впервые в этой книге представлены собранные воедино отклики на кончину Лорис-Меликова в 1888 году, в которых звучат оценки его деятельности современниками, завершающие портрет крупного государственного деятеля России.

Среди использованных составителями архивных собраний отметим фонды харьковского генерал-губернатора (Секретная канцелярия), Верховной распорядительной комиссии, Главного управления цензуры, Министерства юстиции; личные фонды М.Т. Лорис-Меликова, Александра II, Александра III, великого князя Михаила Николаевича, графа П.А. Валуева, графа Н.П. Игнатьева, К.П. Победоносцева, М.Н. Каткова, В.А. Бильбасова.

Книга утверждена к печати Ученым советом Института российской истории Российской академии наук в апреле 2003 года. Работа подготовлена при финансовой поддержке РГНФ. Грант № 02-01-00005а.

ЖИЗНЕННЫЙ путь М.Т. ЛОРИС-МЕЛИКОВА

Глава первая

НА КАВКАЗЕ: ВОЕНАЧАЛЬНИК И АДМИНИСТРАТОР

Имя Михаила Тариеловича Лорис-Меликова прочно и заслркенно вошло в историю российской государственности. Без протекций и связей, обязанный только себе, своими реальными заслугами он достиг высочайшего положения в правительственных сферах империи. В кризисное для российской монархии время он был председателем Верховной распорядительной комиссии, министром внутренних дел и шефом жандармов, вторым человеком в государстве, сторонником реформ, имеющим почти неограниченные полномочия, диктатором, определяющим курс внутренней политики России.

Выдающийся российский военный и государственный деятель Михаил Тариелович Лорис-Меликов родился в 1825 г. в Тифлисе в армянской семье. Дворянский род Лорис-Меликовых был древним: в XVI в. их предки владели городом Лори, вошедшим в состав Грузинского царства. В 1832 г. поколение Лорис-Меликовых было утверждено в российском дворянстве.

Главную роль в семье играл отец, ведущий обширную торговлю с Лейпцигом. Строгая требовательность, стремление дать достойное образование детям доминировали в жизни семьи. С раннего детства к сыновьям Михаилу и Василию были приставлены русские воспитатели – в результате братья без акцента говорили по-русски. Михаила, способного и любознательного мальчика, в одиннадцатилетнем возрасте отправили в Москву, в Лазаревский институт восточных языков 1 . Это было престижное учебное заведение. Известные профессора Московского университета читали там лекции, приобщая слушателей к широкому кругу знаний. Вели обучение и немецкие, армянские, французские педагоги.

Пятилетний курс института был насьпцен предметами. Михаилу предстояло изучать логику, психологию, историю, математику, физику, географию, ботанику, латынь, французский и немецкий языки. Кроме того, он успешно овладел рядом языков народов Кавказа, что в дальнейшем облегчало его воинскую службу. Учился студент хорошо; природные способности и трудолюбие позволили быть среди лучших. Богатейшая институтская библиотека открыла для пытливого юноши шедевры мировой художественной литературы и книги по истории России и Армении 2 . Успехи в учении, широта интеллектуальных интересов вселяли надежду поступления в Московский университет. Но надежда эта не осуществилась: за грубую шалость мальчика было решено исключить из института и отправить к родителям на Кавказ. Но после вмешательства влиятельных армян в институте решили иначе: провинившемуся разрешили продолжить образование – переехать в Петербург и поступить в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, где с 1841-го по 1843 г. пришлось учиться делу военному.

Так непредвиденные обстоятельства коренным образом изменили жизнь молодого человека. Не насыщенные умственные занятия, а муштра, верховая езда и однообразие армейского быта обрушились на воспитанника военного училища. Правда, не все уж так было мрачно. В это время произошло знакомство с молодым поэтом Н.А. Некрасовым. Случилось так, что Лорис-Меликов и его однокашник Нарышкин сняли квартиру – им, как выпускникам, разрешали отлучаться из училища. Бездомный поэт присоединился к ним. Со слов Михаила Тариеловича его друг доктор Н.А. Белоголовый свидетельствовал: «Все трое были очень молоды, любили весело пожить и, получивши свои небольшие доходы (от родителей, кроме Некрасова. – Авт .), чрезвычайно быстро спускали их с рук и потом в ожидании следующей получки впадали в меланхолию и жили отшельниками. Вот в эти-то тощие недели и периодические безденежья Некрасову приходилось особенно бедствовать... Тогда как для его товарищей юнкеров школа служила спасительною пристанью» 3 .

Наступил торжественный день – производство в офицеры. Поздравить выпускников в Петергоф прибыл Николай I. Начался новый этап жизни – корнетом в Гродненском лейб-гусарском полку.

Дебют оказался вполне успешным: 6 декабря 1844 г. за отличие по службе Лорис-Меликов был произведен в поручики. Летом 1847 г. произошло новое назначение: служба на Кавказе – «состоять для особых поручений» при главнокомандующем Кавказским корпусом генерал-адъютанте князе Воронцове – умном и образованном царедворце, не лишенном некоторого либерализма. О нем Михаил Тариелович вспоминал с особой благодарностью: «Ему я обязан всем. Эти десять лет при нем были для меня школой жизни... Приходилось бывать в обществе, не хотелось быть хуже других. Стал учиться, читать, думать, – не забывал и своего специального дела» 4 .

Молодому офицеру было 22 года; образован, смел и отважен, сообразителен, полон желания проявить себя в военных действиях против горцев. Он быстро показал себя в деле. Храбро сражается в Малой Чечне, в Дагестане, разумно действует при взятии укрепленных аулов, прокладке дорог, устройстве огневых точек. Его непосредственный начальник (с 1848 г.) генерал-адъютант князь Аргутинский-Дол-горуков высоко ценит умного офицера, да и сам князь Воронцов восторгается его храбростью и отвагой. Достаточно изучить послужной список Лорис-Меликова (см. документ № 1), чтобы убедиться, как динамично и самоотверженно протекала его боевая жизнь.

Армейское начальство быстро осознало, что такому офицеру можно поручать самые сложные дела. Такая возможность представилась. 23 ноября 1851 г. Хаджи-Мурат – один из ближайших соратников Шамиля, человек, прославившийся успешными действиями против царских войск, – изменил восставшим горцам и перешел на сторону русских. Возник вопрос: кто и как будет его охранять, как обходиться с таким знаменитым «гостем»? Решение было найдено. 20 декабря князь М.С. Воронцов сообщил военному министру князю А.И. Чернышеву, что 8 декабря Хаджи-Мурат прибыл в Тифлис и был поручен ротмистру Лорис-Меликову – «отличному и очень умному офицеру», говорящему по-татарски, уже знающему Хаджи-Мурата, который «кажется, тоже вполне доверяет ему» 5 .

Действительно, так оно и было. Беглец рассказал своему опекуну о своей роли в борьбе горцев против российских войск 6 . Больше того, Лорис-Меликов узнал от собеседника мнения по поводу тактики русских по отношению к чеченцам. Об этом Лорис-Меликов сообщил князю Воронцову (см. документ № 3), который доносил князю Барятинскому: «Чрезвычайно важным нахожу один пункт, о котором говорит Лорис, именно, что Хаджи-Мурат, по-видимому с добрыми намерениями, советует не дозволять выход к нам некоторых почетных чеченцев, а требовать общей покорности всей Чечни. Я, напротив, следовал всегда системе покровительства всякому, желающему выселиться к нам, и не мог отказаться от этой системы. Нужно принять соответствующие меры, чтобы всякий желающий передаться нам был принят. Это всегда ослабляет неприятеля» 7 .

Пространные беседы с Хаджи-Муратом сами по себе были весьма полезными для понимания сущности войны на Кавказе, однако Лорис-Меликову хотелось другого – офицер просил дать ему возможность проявить себя в сражениях. 14 января 1852 г. М.С. Воронцов писал Михаилу Тариеловичу: «От души благодарю тебя еще за усердную и полезную службу твою и могу тебя уверить, что услуга, которую ты теперь нам оказываешь, не останется без должного вознаграждения. Согласно твоему желанию, я пишу сегодня к князю Барятинскому о востребовании тебя в отряд, где тебе можно будет остаться несколько дней для участия в боевых делах» 8 . В тот же день Воронцов выполнил свое обещание. «Я получил письмо, – сообщал он Барятинскому, – от Лорис-Меликова, который служит нам так усердно при Хаджи-Мурате, но зато ужасно скучает, тем более что горит желанием быть с вами и продолжать ремесло рубки, в котором он уже много раз себя высказал» 9 .

Голос «скучающего» был, таким образом, услышан: Лорис-Мелико-ва отозвали для сражений в зимней экспедиции – боевых действиях в районе Мескер-Юрту. Здесь многочисленные отряды горцев успешно атаковали пехоту русских. Тогда включилась артиллерия и драгуны-горцы начали отступать, «а стремительная атака казаков под командой гвардии ротмистра Лорис-Меликова, – как отмечалось в приказе от 26 февраля 1852 г. по Отдельному Кавказскому корпусу, – довершила поражение неприятеля». Горцы в беспорядке искали спасения в густом лесу, потеряв более 50 человек убитыми 10 . Узнав об этой победе, князь Воронцов сразу же (18 февраля) из Тифлиса писал князю Барятинскому, командиру левого фланга Кавказской армии: «Я в восхищении от блестящей атаки казаков под начальством нашего храброго Лорис-Ме-ликова: он постоянно ищет и находит случай отличиться; это настоящий рубака, и, с Божиею помощью, он сделает прекрасную карьеру в кавалерии. Я сейчас же пошлю в Петербург представление, которое вы о нем сделаете» 11 .

В тот же день наместник на Кавказе и главнокомандующий лично поздравил самого героя: «Я пишу тебе с отъезжающим от нас (из Тифлиса. – Авт .) фельдъегерем, чтобы сказать тебе, любезный Лорис-Ме-ликов, что я был очень обрадован известием о прекрасном твоем кавалерийском деле, в котором ты так храбро с молодцами казаками атаковал кавалерию горцев под командою сына Шамилева. Князь Барятинский и Семен Михайлович* писали мне о том и отдают полную справедливость тебе в этом прекрасном деле. Я всегда был уверен, что ты как всегда был, так и останешься и всегда покажешь себя молодцом» 12 .

Часто ли во время войны случалось такое бурное восхищение высшего армейского начальства действиями молодого офицера? Естественно, что в таких условиях быстро происходило повышение по службе и награды, следовавшие одна за другой. В сентябре 1848 г. поручик «за отличие, оказанное в делах с горцами», награждается орденом Святой Анны IV степени с подписью: «За храбрость». В 1849 г. Ло-рис-Меликов произведен в штаб-ротмистры. В августе 1850 г. новый орден: Святой Анны III степени с мечами и бантом. В июне 1851 г. он становится ротмистром. В 1852 г. офицер награждается еще двумя орденами: Святой Анны II степени с мечами и Святой Анны II степени с Императорской короной. За отличие в сражении под Баш-Кадыкмаром против турок награжден золотой саблей с подписью: «За храбрость» 13 . За успешные действия в борьбе с горцами Ло-рис-Меликова произвели в полковники.

В этом чине офицер встретил Восточную войну (1853-1856). Русские на Кавказском театре военных действий оказались плохо подготовленными. Турецкой армии Абди-паши (около 100 тысяч человек) противостояли малочисленные гарнизоны – русские войска были заняты усмирением Кавказа. Война началась 4 (16) октября 1853 г., а 29 октября у местечка Карачах Лорис-Меликов во главе казачьего эскадрона попал под обстрел противника. И только прибывшее подкрепление спасло положение, «обратило неприятеля в бегство» 14 . После этого сражения офицер непрерывно находился в схватках, проявляя мужество и находчивость.

В апреле 1855 г. полковник был назначен «состоять для особых поручений» при наместнике на Кавказе и главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом генерале Н.Н. Муравьеве (см. документ № 3). Русские войска, перейдя границу, приближались к крепости Карс. На завоеванных территориях необходимо было установить должный порядок, наладить отношения с турецким населением. Этим и пришлось непосредственно заниматься Лорис-Меликову. В его подчинении был отряд, по словам Н.Н. Муравьева, «три сотни охотников», состоящий из людей разных национальностей: русских и турецких армян, грузин, жителей мусульманских провинций. Они отличались отвагой, расторопностью, знанием местности, умением добывать известия о противнике 15 .

Предстояла крупная военная операция. Собраны большие силы – с одним отрядом Лорис-Меликова обойтись было нельзя. В распоряжении полковника дополнительно оказались: нижегородские драгуны, сотня казаков и сотня «охотников», три сотни курдов, конно-ракетные установки. В ходе действия к соединению примкнули еще две конные сотни – мусульманская и грузинская и, наконец, две сотни донского казачьего полка. Всем этим разношерстным воинством нужно было умело управлять. Для молодого полковника это было первое столь сложное армейское дело.

Это войско, неожиданно появившееся с двух сторон у Кагызмана, застало городские власти врасплох – они подчинились. Толпы жителей стекались навстречу с бойцами Лорис-Меликова, показывали дорогу по тесным улицам города. Примеру Кагызмана последовали и старейшины Гечеванского санджака. Таким образом к покорности были приведены жители двух крупнейших районов, примыкавших к Карсу. После этого полковник оперативно приступил к устройству местного управления на завоеванных территориях, оставив у власти многих местных чиновников, «определил правила для взноса податей и образа управления по старинным обычаям» 16 . Все было выполнено решительно и умно.

В приказе Н.Н. Муравьева отмечалось, что задание было исполнено «с отличною распорядительностью, без употребления оружия», за что Лорис-Меликову была объявлена «совершенная благодарность» 17 .

Затем последовало поручение локального характера – предстояло обследовать укрепления Карса. Совершив успешный рейд вокруг крепости, добыв важные сведения об особенностях вражеских укреплений, взяв в плен 10 человек, отряд Лорис-Меликова без потерь возвратился в свою часть 18 . Столь успешные оперативные действия привлекли внимание и нашли оценку у Муравьева, охарактеризовавшего в своем дневнике Лорис-Меликова: «Он был зорок, догадлив, неутомим, знал местные языки и при опрашивании людей умел привлекать те сведения, которые мне были нужны». Муравьев вспомнил, что и служа при Воронцове, Лорис-Меликов успешно выполнял все поручения, командуя своим отрядом. За это он «получил все ордена, какие можно было иметь в его чине» 19 .

Между тем кольцо вокруг крепости Карс сжималось. В этих условиях командованию потребовались новые достоверные сведения о неприятеле, его потенциальных возможностях обороны. И тут вновь проявились и ум, и находчивость, и храбрость Михаила Тариеловича. 25 октября его отважные всадники (отряд из 65 человек) неожиданно напали в Амиркаме на турок (350 башибузуков), уничтожили их сторожевой пикет, лихо ворвались в деревню и, по словам корреспондента, «изрубив несколько человек, шестерых взяли в плен» 20 .

Все эти успешные военные действия, руководимые Лорис-Мелико-вым, способствовали началу главной операции – взятию крепости Карс. Началась осада. Под натиском русских защитники Карса вынуждены были 16 ноября 1855 г. капитулировать. Началось общее наступление войск Кавказского корпуса, среди которых «охотники» Лорис-Меликова своими смелыми и неожиданными атаками продолжали успешно преследовать неприятеля. В результате был захвачен весь Карский пашалык (провинция, подчиненная власти паши). Теперь она стала Карской областью. Ее начальником был назначен Лорис-Меликов.

Предстояла сложная административно-хозяйственная деятельность на турецкой территории. Приходилось считаться и с местными обычаями, и с необходимостью создания управляемой структуры власти. Полковник обратил внимание на положение оставшихся в крепости людей. Среди голодающего гарнизона Карса находились женщины и дети. Лорис-Меликов приказал кормить их из солдатской кухни. Посетив госпиталь и обнаружив жуткие условия, в каких находились раненые турецкие солдаты, он распорядился созвать меджлис и выступил с гневной речью – обязал власти срочно навести порядок.

Удалось установить деловые отношения с турецкими чиновниками; начали действовать управленческие структуры: канцелярия, казначейство, полицейские и почтовые ведомства. По словам Н.Н. Муравьева, благодаря умелым распоряжениям Лорис-Меликова «порядок скоро водворился, как в области, так и в самом городе Карсе. Откупные статьи, существовавшие при Турецком правлении, были приведены в известность и стали давать доходы, в числе коих важнейший получался от соляных копей, приобретенных нами на берегах Аракса, вблизи Кагызмана» 21 .

Такие результаты во многом объяснялись тем, что начальник Карской области оказался способным администратором (см. документ № 4), умеющим оперативно принимать самые рациональные решения, хорошо был информирован о настроениях и местных властей, и турецких военачальников 22 .

Умные распоряжения Лорис-Меликова проявились и в управлении духовной сферой. Выяснилось, что мечети, занятые во время военных действий под складские помещения, потеряли, разумеется, свое культовое значение, что вызвало недовольство горожан. Русских обвинили в осквернении мусульманских святынь. Действовать пришлось оперативно. Начальник области собрал мулл и пригрозил наказать их, если они будут смущать своих единоверцев. Мечети же были одновременно срочно освобождены от посторонних предметов, что позволило восстановить слркбу и этим снять раздраженность верующих.

«Диктатура сердца» (Лорис-Меликов)

«Диктатурой сердца» или же «Бархатной диктатурой» историки называют политику Верховной распорядительной комиссии во главе с Лорисом-Меликовым министром внутренних дел. После инцидента (взрыва) в Зимнем дворце он был назначен главой распорядительной комиссии, которая была сформирована специально для активной борьбы с революционными настроениями.

При этом, сам Лорис-Меликов М.Т. получил в руки неограниченные полномочия. Например, с одной стороны он проводил жёсткие репрессии против участников и организаторов террористических акций, а с другой – привлекал на сторону правительства ту часть общества, контакты с которой могли лишить революционеров общественной поддержки.

Он прославился своим манифестом «К жителям столицы» строки которого призывали «благомыслящую частицу общества» всячески содействовать власти в нелёгком деле восстановления покоя и порядка в стране.

Необходимо отметить внимание с которым Лорис-Меликов М.Т. относился к газетчикам. Немедленно после своего вступления в должность он приглашает к себе редакторов самых важных газет, рассказывая им во всех красках о тех мерах, которые он предпримет для искоренения терроризма.

Ему удалось добиться цензурного контроля и разработать новаторские прогрессивные реформы:

· Составил подробный план формирования комиссии выборных от земств для участия в разработке различных законопроектов, которые предложены вниманию царю.

· Предполагалась отмена подушной подати и снижение выкупных платежей.

Антидемократическая «Диктатура сердца» была по сути направлена именно на демократизацию русского государства. В роли умеренного либерала Лорис-Меликов всячески стремился к большему расширению прав земств, а также развитию органов самоуправления. Ему удалось облегчить правила печати, отменить ненавистный народу соляной налог, ликвидировать Третье отделение, выпустить малозначимых политических заключённых и разрешить студенчеству формировать собственные организации.

Однако, самым значительным событием стал созыв представителей земств в качестве правительственного государственного органа. Данный шаг был началом парламентаризма в России.

Итак, утром первого марта 1881 года правитель Александр Второй дал добро на проект Лорис-Меликова и уже четвёртого марта он думал подписать указ о созыве комиссий из чиновников, для подготовки проекта Конституции. Но с кончиной Александра в нибытие ушла и «Бархатная диктатура», а сам Лорис-Меликов покинул страну.

Н.В. Мезенцева уже обращалось к обществу «за содействием», как бы отдавая команду обеспечить себе это содействие, и, соответственно, общественного резонанса его обращение тогда не получило 286 . Выступление Лорис-Меликова отличалось непривычным для власти тоном, стилем и содержанием. «Общество было объявлено имеющим право на самобытное существование. Верно или неверно передавался смысл заявления графа - дело не в этом. Дело в том, что этот смысл был придан ему молвою, и в этом выразилось общественное настроение, общественное чувство» 287 . Газета «Земство» писала о воззвании графа как симптоме «резкого поворота в направлении нашей внутренней политики». Казалось, правительство пришло к убеждению, «что не репрессиями может быть достигнуто умиротворение, что в обществе государство должно видеть не врага, а союзника. Общество вздохнуло свободнее, в нем воскресли надежды на коренное улучшение нашей внутренней жизни» 288 .

Цитируя обращение Лорис-Меликова «К жителям столицы», передовица «Голоса» заявляла: «Если это слова диктатора, то должно признать, что диктатура его - диктатура сердца и мысли» 289 . Это определение диктатуры Лорис-Меликова не раз будет повторено в печати: в либеральной - с восторгом, в консервативной - с едкой издевкой (см. док. № 30).

По-иному воспринял призыв Лорис-Меликова к обществу о содействии правительства М.Н. Катков. «В обществе не установившемся и переживающем переходную пору, кроме злонамеренных людей бывает много малодушных и неразумных, людей, надменных личным знанием, фантазеров и пустословов. Будут ли помощь и действие таких людей полезны правительству», - ставил вопрос Катков скорее перед властью, нежели перед обществом, подразумевая один возможный ответ на него. Он останавливается на этой первой, по сути, программной акции Лорис-Меликова и в последующих передовых, сознавая ее особое значение, четко обозначив свое отношение к ней: «Нет надобности обращаться к обществу за поддержкой и пособием. Оно само обратится к правительству на всякую добрую помощь и содействие, лишь бы только правительство должным образом дисциплинировало своих деятелей сверху донизу и искало себе опоры в патриотическом духе и русском мнении» 290 .

ГРАФ ЛОРИС-МЕЛИКОВ И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ

Нигилистическая оценка идеологом самодержавия общества и его роли жизни страны сказалась здесь в полной мере. Но надо признать, что в решении проблемы «правительство и общество» Катков был по-своему логичен, исходя из природы власти в империи. Чтобы быть самодержавной, она должна была оставаться всемогущей и всеохватывающей, не нуждающейся в общественной поддержке. Только общество должно было искать поддержку у власти, а не наоборот: нарушался традиционный образ самодержавия, тщательно оберегаемый его идеологом.

Воспринимал ли Лорис-Меликов надежды, связанные с его приходом к власти, с воодушевлением, или они вселяли тревогу, заставляя ощущать огромную ответственность, но действовать он начал в первые же дни после назначения. Однако прошла лишь неделя после подписания указа, круто изменившего судьбу графа, как сама его жизнь чуть не оборвалась.

20 февраля Лорис-Меликов приехал домой на Морскую - пообедать и передохнуть: предстояло длительное и трудное продолжение рабочего дня, заканчивавшегося обычно около полуночи. Михаил Та-риелович вылез из саней и, направляясь к подъезду, был настигнут выстрелом поджидавшего в засаде террориста. Выстрел был сделан хотя и в упор, но, по-видимому, нетвердой рукой: пуля лишь прошила шинель, но не задела графа. Он не потерял присутствия духа, помогая конвойному казаку скрутить злоумышленника. Успокоив домашних, в простреленной шинели тут же отправился во дворец доложить о случившемся императору. Весть о покушении на начальника Верховной распорядительной комиссии мгновенно облетела столицу. 20 февраля 1880 г. генеральша А. В. Богданович записывает в дневнике, что «после покушения у Лориса собрались цесаревич, вся семья царская, министры, послы, много обывателей» 291 . События следовали с необычной дотоле быстротой: 21 февраля военный суд приговорил совершившего покушение И.П. Млодецкого к смертной казни. 22 февраля Млодецкий был повешен на Семеновском плацу. На месте казни присутствовал Ф.М. Достоевский, тяжело ее переживший.

В ночь перед казнью Аорис-Меликова посетил В.М. Гаршин, в то время уже достаточно известный писатель, чтобы Михаил Тариелович не мог не знать о нем, уем более что у него были рассказы и о Русско-турецкой войне. Он пришел убедить диктатора отменить казнь и тем самым «убить нравственную силу людей, вложивших в его руку

револьвер», - прервать цепь насилия, когда террор порождает казни, а казни вызывают все новые покушения. У Гаршина создалось впечатление, что граф попытается поговорить с царем, показать ему письмо писателя и предотвратить исполнение приговора 292 .

На другой день после покушения Лорис-Меликов был в глазах общества подлинным героем: событие 20 февраля свидетельствовало, насколько опасна и сопряжена с риском роль «спасителя России». Казнь Млодецкого, с которой начиналась борьба с крамольниками, наложила свой отпечаток на восприятие «диктатуры сердца». Если такие личности, как В. Гаршин или Ф. Достоевский, обостренно пережили случившееся, связывая с ним раздумья о судьбах родины, то для многих обывателей оно стало плохой приметой - своего рода «знаком беды», предшествующим правлению диктатора.

Исполнительный комитет «Народной воли» разъяснял в специальной прокламации, что покушение на диктатора не санкционировал и что Млодецкий совершил его по своей инициативе. Лорис-Меликов был единственным генерал-губернатором, которому не был вынесен смертный приговор: революционеры вынуждены были считаться с общественным мнением. Именно поэтому при назначении графа на новый пост народовольцы воздержались от высказываний. Казнь Млодецкого создала возможность дать первую оценку Лорис-Меликову, которая уже не могла восприниматься предвзятой и беспочвенной, а заставляла задуматься. «Тяжек нравственный облик этого диктатора - обновителя России», - заявили народовольцы о Лорис-Меликове, подписавшем первый смертный приговор на своем новом посту 293 . Но, справедливо осуждая виселицы, обвинение власти с позиции нравственности предъявляли те, кто в стремлении «обновить» страну путем переворота действовал динамитом.

По указу Александра II 12 февраля 1880 г. начальнику Верховной распорядительной комиссии было предоставлено право «призывать в комиссию всех лиц, присутствие коих будет полезным». Назначать их следовало по велениям царя, испрашиваемым главой комиссии 294 . Свобода Лорис-Меликова в выборе членов комиссии, нужных ему для сотрудничества, по сути, была ограничена необходимостью учесть мнение царя и наследника, а также представителей различных группировок в «верхах». В составе Верховной распорядительной комиссии оказались: великий князь Александр Александрович и такие лица из его ближайшего окружения, как член Государственного совета К.П. Победоносцев и генерал-майор свиты императора П.А. Черевин. Наследник не сомневался, что именно ему удалось отстоять мысль о диктатуре с самыми широкими и жесткими методами управления, и Лорис-Меликов эту его уверенность поддерживал. Из военных в комиссию были введены также генерал-майор свиты М.И. Батьянов и князь А. К. Имеретинский, которого Лорис-Меликов знал ехце по Кавказу, а затем как отличившегося в Русско-турецкой войне при взятии Плевны сподвижника М.Д. Скобелева. Несколько позднее к комиссии были причислены близкие наследнику генерал Е.В. Богданович, полковник Н.М. Баранов и генерал-майор Р.А. Фадеев, состоявший при Главном штабе 295 . Сенаторы М.Е. Ковалевский и И.И. Шамшин, обер-прокурор Сената П.А. Марков, управляющий делами Комитета министров М.С. Каханов, правитель канцелярии министра внутренних дел С.С. Перфильев представляли в комиссии административноуправленческий элемент.

В итоге в новом правительственном органе оказались и консерваторы, противники преобразований, и люди, остро чувствующие их необходимость. Но при всей пестроте и неоднородности состава комиссии он не был случайным. Согласовывая кандидатуры с царем и наследником, советуясь с теми, чье мнение считал значимым (Д.А. Милютиным, А.А. Абазой, П.А. Валуевым), граф руководствовался собственными соображениями о функциях комиссии. Он пригласил к сотрудничеству как людей влиятельных, с большими связями в государственном аппарате, так и тех, кто имел большой управленческий опыт. В деловых качествах многих из них Михаил Тариелович не разочаровался. Сенаторы М.Е. Ковалевский и И.И. Шамшин к либеральной бюрократии не принадлежали, но их компетентность, честность, объективность была большой поддержкой для Аорис-Меликова в его начинаниях. М.И. Батьянов, М.С. Каханов будут поддерживать диктатора как единомышленники, а наследник, К.П. Победоносцев, П.А. Черевин, С.С. Перфильев станут сначала скрытыми, а потом явными его врагами. Но 4 марта 1880 г. на первое заседание Верховной распорядительной комиссии ее члены собрались, одинаково воодушевленные задачей восстановить потрясенный в стране порядок, обеспечить ей «путь дальнейшего мирного преуспеяния» 296 .

Михаил Тариэлович Лорис-Меликов являлся российским военачальником и государственным деятелем. Родился в Тифлисе, в семье армянского происхождения 19 октября 1824 года. Сословие Лорис-Меликова входило в состав высшего грузинского дворянства. В 1836 году поступил в институт восточных языков, откуда за мелкое хулиганство был исключён. Затем в 1841 году обучался в Николаевском кавалерийском училище Петербурга.

В 1843 году был выпущен корнетом в Гродненский гусарский полк, в котором прослужил четыре года. В 1847 году по своему желанию Лорис-Меликов в чине поручика был переведён на Кавказскую войну. В составе русских войск принимал участие в прокладке просек в лесах Чечни и отражал нападения горцев, которые препятствовали этой работе. Здесь он проявил свою храбрость и был награжден орденом и золотой саблей.
В составе особого отряда при Куринском укреплении принимал участие в . За отличия в боях с горцами был произведён в полковники. Пребывая в подразделении генерал-лейтенанта князя Бебутова, Лорис-Меликов совершал нападения на турецкую кавалерию, нанеся 13 апреля 1855 г. ей большой урон. За такой героизм награжден орденом. В 1855 году - начальник Карской области, где за девять месяцев управления получил массовое расположение жителей.
В 1856 году Лорис-Меликов произведён в генерал-майоры, а в 1858 году стал начальником войск в Абхазии. По его распоряжению были приняты все меры по защите от нападения горцев и прекращена контрабанда торговли огнестрельным оружием.В марте 1863 года получил назначение начальником Терской области и был произведён в генерал-лейтенанты.

Исполняя обязанности начальника Терской области, Лорис-Меликов направил свою деятельность на восстановление порядка среди горского населения области, попытки со стороны горцев к сопротивлению власти были с успехом подавлены. Во время занимался формированием особого корпуса войск для ведения боевых действий против турок в Азии. В составе этого корпуса вступил в апреле 1877 года на территорию Турции, где с успехом атаковал турок.
В апреле 1879 года получил назначение генерал-губернатором Харьковской губернии. В ходе исполнения своих обязанностей заслужил уважение жителей Харькова. Летом 1880 года назначен министром внутренних дел. В период его нахождения на этой должности было совершено убийство главы государства в . Обстоятельства происшедшего свидетельствовали об отсутствии мер по охране безопасности императора. С этой должности Лорис-Меликов 4 мая 1881 года ушел в отставку в связи с проблемами со здоровьем.
После отставки в основном проживал в Ницце, но 1 ноября 1882 года получил назначение на должность шефа 1-го Сунженско-Владикавказского полка, входящего в состав Терского казачьего войска. Эту должность покинул 29 мая 1883 года путем ухода в бессрочный отпуск. Ушел из жизни 12 декабря 1888 года за границей, в Ницце. Похоронен с почестями в армянском Ванкском соборе Тифлиса.

В Петербурге он близко сошёлся с Некрасовым , тогда ещё безвестным юношей, и несколько месяцев жил с ним на одной квартире. 2 августа 1843 г. был выпущен корнетом в Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк , где прослужил четыре года.

Кавказская война

Происходившие в то время непрерывные военные действия на его родине тянули Лорис-Меликова принять в них участие, и он, по его просьбе, был переведён в 1847 году , с чином поручика, состоящим по особым поручениям при главнокомандующем в то время Кавказским корпусом князе Воронцове . В том же году Лорис принимал участие в действиях русских войск под начальством генерала Фрейтага в Малой Чечне , при прокладке широких просек в дремучих лесах Чечни и при отражениях нападений горцев, всячески препятствовавших этой работе. Беспрерывные стычки с горцами дали Лорису случай проявить свою храбрость и свои боевые способности и доставили ему вместе с тем орден св. Анны 4-й степени и золотую саблю с надписью «За храбрость» . В 1848 году он состоял в отряде другого кавказского героя, князя Аргутинского-Долгорукова , действовавшего в Дагестане . Лорис находился при взятии аула Гергебиля и был произведён за отличие в штабс-ротмистры. С целью нанести сильное поражение Шамилю в Дагестане, в 1849 г. был составлен особый отряд, при котором находился и Лорис. Отряд этот двинулся к большому аулу Чох и скоро окружил его: стоявший за Чохом Шамиль со своими силами не решался вступать в сражение. После нескольких штурмов и сильной бомбардировки аул Чох был взят, и отряд вернулся на зимние квартиры, но в начале 1850 г. снова двинулся в ту же местность. Лорис был при этом награждён орденом св. Анны 3-й степени с бантом.

В 1851 г. он участвовал в большой зимней экспедиции на левом фланге Кавказской линии в Большой Чечне, против известного Хаджи-Мурата , а с весны того же года находился на правом фланге линии при возведении укрепления на р. Белой и отражениях сил Мегмет-Аминя и за отличия в военных действиях был произведён в ротмистры.

Крымская война

Главный начальник Верховной распорядительной комиссии

В начале 1880 года, вскоре после взрыва в Зимнем дворце 5 февраля 1880 года, был вызван в Петербург для обсуждения вопроса о мерах для борьбы с революционным движением. 14 февраля 1880 года был назначен Главным начальником учреждённой 12 февраля того же года Верховной распорядительной комиссии, которая была наделена обширными полномочиями; с 3 марта - временным начальником III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Вскоре после назначения Лорис-Меликова в различные концы европейской части империи были снаряжены сенатские ревизии. Итогом их деятельности стало резкое уменьшение количества политических дел на местах. Материалы ревизий позволили Лорис-Меликову сделать вывод о том, что главной причиной общественного недовольства стала незавершенность Великих реформ . Это касалось и крестьянского малоземелья, и разорительных для их хозяйств выкупных платежей, и недопущение представителей общества к решению государственных вопросов .

В целях сосредоточения в одних руках высшего заведования всеми органами, призванными к охранению государственного спокойствия, предложил упразднить III Отделение и передать все его дела и функции во вновь учрежденный Департамент полиции при Министерстве внутренних дел. Им были предложены меры к облегчению участи лиц, высланных административным порядком по политической неблагонадёжности и принадлежавших в значительной мере к числу учащейся молодежи. Некоторое отражение системы Лорис-Меликова можно найти в «Письмах о современном состоянии России» Р. А. Фадеева , бывшего товарища Лорис-Меликова по службе на Кавказе.

Несмотря на совершённое 20 февраля 1880 года неким Молодецким покушение на него, продолжал держаться высказанных им начал в борьбе с революционным движением.

Министр внутренних дел. Цареубийство

М. Т. Лорис-Меликов (гравюра, 1882)

В конце лета 1880 года возбудил вопрос о прекращении деятельности Верховной распорядительной комиссии, которая и была закрыта 6 августа того же года; в тот же день был назначен министром внутренних дел.

Из числа всех мероприятий, задуманных при нём, в промежуток времени с ноября 1880 года по май 1881 года, были осуществлены весьма немногие, как, например, отмена акциза на соль (по финансовому ведомству) или уменьшение выкупных платежей. Из задуманных им мероприятий, уже после его отставки, была осуществлена отмена подушной подати .

В борьбе правительства с пропагандой свержения монархии и с терроризмом держался воззрения, что для предотвращения или раскрытия преступной горсти людей не должно стеснять мирных граждан вообще и что отмена установленных общих ограничений и исключительных мероприятий может отнять почву у антимонархической пропаганды. Тем не менее не отказывался он и от репрессивных мер в отношении народовольцев. За 16 месяцев его правления в России прошло 32 политических судебных процесса и было вынесено 18 смертных приговоров . Лорис-Меликов лично принимал участие в допросах арестованного в ноябре 1879 года террориста Г. Д. Гольденберга и получил от него ценные показания.

Во время его руководства министерством было совершено убийство в Петербурге главы государства при обстоятельствах, свидетельствовавших об отсутствии достаточных мер по охране личной безопасности императора (таково было мнение обер-прокурора Победоносцева и императора Александра III ). Тем не менее за несколько дней до этого Лорис-Меликов настойчиво рекомендовал Александру II временно воздержаться от поездок по столице. Однако император пренебрег рекомендациями своего министра . Благодаря тому, что один из террористов - Н. Рысаков , - убегая с места преступления, был схвачен оказавшимся рядом мостовым сторожем на конно-железной дороге крестьянином Михаилом Назаровым и дал обширные показания следствию, удалось раскрыть всю террористическую организацию (её главарь Желябов был арестован за 2 дня до цареубийства на основании показаний харьковского террориста Гольденберга , которые были даны ещё в конце 1879 года).

Увольнение. В отставке. Смерть

Цареубийство явственно показало правящим кругам крах курса умиротворения либералов и революционеров. В письме от 6 марта 1881 года обер-прокурор К. П. Победоносцев писал новому императору Александру III : «<…> час страшный и время не терпит. Или теперь спасать Россию и Себя, или никогда. Если будут Вам петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении, надобно уступать так называемому общественному мнению, - о, ради Бога, не верьте, Ваше Величество, не слушайте. <…> не оставляйте графа Лорис-Меликова. Я не верю ему. Он фокусник и может ещё играть в двойную игру. <…> Если Вы отдадите Себя в руки ему, он приведёт Вас и Россию к погибели. Он умел только проводить либеральные проекты и вёл игру внутренней интриги. Но в смысле государственном он сам не знает, чего хочет, - что я сам ему высказывал неоднократно. И он - не патриот русский. Берегитесь, ради Бога, Ваше Величество, чтоб он не завладел Вашей волей, и не упускайте времени.» Сам Александр III 21 апреля того же года, после очередного совещания со своими министрами, писал Победоносцеву: «<…> Сегодняшнее наше совещание сделало на меня грустное впечатление. Лорис, Милютин и Абаза положительно продолжают ту же политику и хотят так или иначе довести нас до представительного правительства, но пока я не буду убежден, что для счастия России это необходимо, конечно этого не будет; я не допущу. <…> Странно слушать умных людей, которые могут серьёзно говорить о представительном начале в России <…> Более и более убеждаюсь, что добра от этих министров ждать я не могу. <…> Вы могли слышать, что Владимир , мой брат, правильно смотрит на вещи и совершенно, как и я, не допускает выборного начала.»

28 апреля состоялось совещание министров у Лорис-Меликова, где был зачитан текст Манифеста 29 апреля , вызвавший, по свидетельству присутствовавшего Победоносцева, неудовольствие многих и открытое негодование Абазы . Победоносцев сообщал царю о совещании 28 апреля в письме от 29 апреля: «Смущение было общее, но, кроме смущения, у некоторых явно высказывалась досада. Лорис-Меликов и Абаза прямо сочли себя обиженными <…>» . Составленный Победоносцевым Манифест о незыблемости самодержавия (подписан императором 29 апреля 1881 года) призывал всех верных подданных служить верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России благодетелем её императором Александром II.

На следующий по издании манифеста день Лорис-Меликов подал прошение об отставке с поста министра внутренних дел - формально по расстроенному здоровью; преемником его был, по совету Победоносцева, назначен граф Николай Павлович Игнатьев . В письме от 30 апреля 1881 года Александр III писал Победоносцеву: «Я получил сегодня утром письмо гр. Лорис-Меликова, в котором он просит об увольнении под видом болезни. Я ему отвечал и принял его просьбу. <…> Я видел вчера гр. Лорис-Меликова на параде и потом на завтраке у пр. Ольденбургского и хотя он мне ничего не говорил, но видно было по его физиономии, что он весьма недоволен и расстроен.»

Могила М. Т. Лорис-Меликова в Тбилиси (Грузия)

В письме императору от 4 мая 1881 года Победоносцев предупреждал о Лорис-Меликове и Абазе: «<…> Ваше Величество, не извольте обманываться. С 29 апреля эти люди - враги Ваши . Они хотят доказать во что бы то ни стало, что они были правы, а Вы неправы <…>» . Отставка с поста министра была официально принята 4 мая 1881 года .

Уехал за границу и проживал большей частью в Ницце . 1 ноября 1882 года был назначен шефом 1-го Сунженско-Владикавказского полка Терского казачьего войска .

29 мая 1883 года уволен в бессрочный отпуск с разрешением присутствовать в Государственном совете, когда позволит здоровье.

Скончался 12 декабря 1888 года в Ницце. Тело его было привезено в Тифлис , где и погребено в армянском Ванкском соборе (на нынешней улице Атонели; после разрушения собора, в 1957 году прах и надгробие были перенесены во двор армянского собора Святого Георгия на Мейдане).

«По политическим своим воззрениям, - говорит доктор Н. А. Белоголовый , близко сошедшийся с Лорис-Меликовым во время его жизни за границей, - Лорис-Меликов был умеренный постепеновец, последовательный либерал, строго убежденный защитник органического прогресса, с одинаковым несочувствием относившийся ко всем явлениям, задерживающим нормальный рост и правильное развитие народов, с какой бы стороны эти явления ни обнаруживались. Непоколебимо веруя в прогресс человечества и в необходимость для России примкнуть к его благам, он стоял за возможно широкое распространение народного образования, за нестесняемость науки, за расширение и большую самостоятельность самоуправления и за привлечение выборных от общества к обсуждению законодательных вопросов в качестве совещательных членов. Дальше этого его реформативные идеалы не шли».

В память о Лорис-Меликове было названо несколько улиц и даже населенных пунктов, самый крупный из них поселок Лорис Краснодарского края.

Адреса в Санкт-Петербурге

Начало 1880-1881 - дом В. Н. Карамзина - Большая Морская улица, 55.

Литературные труды

Обложка книги "Конституция Лорис-Меликова и его частные письма (1904)

Граф Лорис-Меликов уделял время также литературе и написал следующие труды:

«О Кавказских правителях с 1776 года до конца XVIII столетия, по делам Ставропольского архива» // «Русский архив» , 1873
«Записка о Хаджи-Мурате» // «Русская старина» , 1881, т. 30
«О судоходстве по Кубани» // «Новое время», 1882
«О состоянии Терской области» // «Русская старина », 1889, № 8-9
Письма к графу Лорису-Меликову от Н. Н. Муравьева и М. С. Воронцова напечатаны в «Русской старине » в 1884 г., т. 43.

Примечания

Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. - СПб. , 2002. - С. 428.
Написание имени отца согласно: Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. - СПб., 2002. - С. 429.
В дореволюционных источниках отчество обычно писалось как «Тариелович».
: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896-1918.. - Т. 10. - С. 699.
См., например: Дейч Л. «Заметки по поводу правительственного отчета» // Дело 1-го марта 1881 г. . СПб, 1906, стр. 414.
Дата рождения согласно: Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. - СПб. , 2002. - С. 428.; по другим, 20 декабря 1825 или 21 октября 1825 года
Ляшенко Л. «Бархатный диктатор» // Московские новости . 2012. 14 марта.
К докладу императору от 30 апреля 1881 года Победоносцев прилагал записку «от неизвестного лица» со своей рекомендацией «она написана хорошо и стоит того, чтобы прочесть её» (К. П. Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки. - М .-Пг. , 1923. - Т. 1, полутом 1-й. - С. 52.), на которой Александр III оставил заметку: «Действительно много правды и здравого смысла» (Ibid.); документ, озаглавленный «Самое первое - что теперь нужно России» (Ibid., стр. 53-62.), в частности, утверждал: «<…> Весь последовательный ход страшного события 1-го марта ясно показывает, что цареубийство могло совершиться, единственно, только вследствие того, что 1) лицо, которому вверил покойный Государь охрану своей жизни <…> не исполнило своего первого долга <…> 2) в самый момент совершения злодеяния около Государя <…> не оказалось ни одного человека, знающего своё дело и способного исполнять свои важнейшие обязанности. <…> Граф Лорис-Меликов вполне увлёкся показаниями преступника Гольденберга <…> Для гр. Лорис-Меликова стало ясно и несомненно, что он проник в современные тайники крамолы в России, держит в своих руках и знает самые верные и, притом, самые гуманные и либеральные средства для совершенного прекращения её. Его непомерное честолюбие и властолюбие ещё более укрепляло его в это убеждении и тогда уже твердило ему: „ты уничтожишь в России крамолу и вместе с тем доставишь России свободные, европейские государственные учреждения, ты будешь первым русским премьером “.»
Согласно: Описание события 1-го марта 1881 года, составленное на основании показаний ста тридцати восьми свидетелей-очевидцев . // «Правительственный вестник», 16 (28) апреля 1881, № 81. - С. 2.
Цит. по: Письма Победоносцева к Александру III. - М ., 1925. - Т. I. - С. 316.
К. П. Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки. - М .-Пг. , 1923. - Т. 1, полутом 1-й. - С. 49 (редакция текста по факсимиле подлинника; выделение соответствует подчёркиванию).
К. П. Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки. М.-Пг., 1923. - Т. 1, полутом 1-й. - С. 51 (набросок описания происшедшего Победоносцевым).
Письма Победоносцева к Александру III. - М ., 1925. - Т. I. - C. 334.
К. П. Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки. - М .-Пг. , 1923. - Т. 1, полутом 1-й. - С. 63.
Письма Победоносцева к Александру III. - М ., 1925. - Т I. - С. 337.
Дата согласно: Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. - СПб. , 2002. - С. 430; также: «Правительственный вестник », 5 (17) мая 1881, № 97. - С. 1. Некоторые источники в качестве даты отставки указывают 7 мая 1881 года (см. НЭС . - Т. 24, стб. 913.).

Литература

Муромцев С. А. В первые дни министерства гр. М. Т. Лорис-Меликова: Записка о полит. состоянии России весной 1880 г. / [Сост. С. Муромцевым при участии А. И. Чупрова, В. Ю. Скалона и др.]. - Berlin: B. Behr’s Buchh. (E. Bock), 1881 (P. Stankiewicz Burchdr.). - , 45 с.
Белоголовый Н. А. Воспоминания. // «Русская старина », 1889 г., № 9
/ Портр. рис. П. Ф. Брожем и грав. И. Матюшиным, Ю. Барановским и Ф. Герасимовым. - Санкт-Петербург: Турба, 1878.
Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др.. - СПб. : т-во И. В. Сытина, 1911-1915. - Т. 15.
Русский биографический словарь : В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896-1918.
Список генералам по старшинству на 1886 год. СПб., 1886
// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Костанян Ю. Л. Граф Михаил Тариелович Лорис-Меликов. - СПб., 2005. - 234 с ISBN 5-8465-0382-9
Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. - СПб., 2002, стр. 428-432.
Колпакиди А., Север А. Спецслужбы Российской империи. - М .: Яуза Эксмо, 2010. - С. 126 - 135. - 768 с. - (Энциклопедия спецслужб). - 3000 экз. - ISBN 978-5-699-43615-6

Предшественник: